Алексей Грякалов. Стихи

1,326 просмотров всего, 1 просмотров сегодня

Алексей Грякалов. Философ, писатель, поэт. Родился в 1948 году в селе Красносёловка Воронежской области (Верхний Дон). Окончил философский факультет ЛГУ. Доктор философских наук. Автор монографий: «Структурализм в эстетике» (1989), «Эстезис и логос» (2000), «Письмо и событие» (2007), посвященных исследованию отношений авангардного эстетического опыта и философской рефлексии XX века. Как прозаик печатается в литературных журналах с середины восьмидесятых готов. Член Союза писателей России.

РЫБАК НА РАССВЕТЕ

Природа обрекает на любовь —
И оставляет.
Голому в пустыне — в парче из снов
Стоять перед любовью,
А воды вымывают грусть надежды.
В холодных водах плыть и плыть,
Спасаясь, догоняя то, что было.
Но воды сна не знают географий
И пристаней спасающих в них нет.
Лишь пробужденье возвращает в руку
Тепло, во сне пропавшее. А день
Уже пытает естеством,
Что в день из сна холодное явилось.

Храни нас Бог!

ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ

И вдруг чудесно высветился день —
Я не заметил мига перемены,
Как будто ясный свет раздвинул тень,
Не допустив присутствия измены.
Ничто совсем другим не стало — нет,
Просто вернулось к ясности и свету,
И сам собою вырастал завет,
Не приводя к мгновенному ответу —
Явилось то, чем мир живёт всегда:
Родник зовёт — волнуется вода,
Что не заметят глубины истока,
И чудо до немыслимого срока
Исчезнет неприметно, как всегда.

ПОЛЁТ

Небесный гром — куда они летят?
Так близко к небу, что почти что к тверди
Прижатые друг другом — к взгляду взгляд:
Не думать ни о жизни, ни о смерти.

Звезда стремится вниз, как на земле,
И мысли те же, и желанья те же,
К светилам ближе, но в небесной мгле
Земное вспоминается всё реже.

Оно внизу — в отточиях дорог:
Шаги вперёд-назад — следы остались,
А в воздухе не нужно больше ног,
И крыльев нет — ладони распластались.

Лететь в забвеньи сна — и у окна
Полёт представить легче — ужас больше:
Неровная внизу скользит луна
Над милой Украиной — нет, над Польшей.

Ушли во тьму козацкие возы,
На пограничье, как всегда, заставы —
Плетень чернеет — молодой лозы
Вплетения белеют в рамках старых.

Беременная ждёт конца пути,
Чем выше вверх, тем тяжелее бремя —
Любовное родится в своё время —
Где ясли для пристанища найти?

Ни пастухов, ни места, ни даров —
Живот ременным поясом затянут —
Ни полдней, ни спокойных вечеров —
Любые чувства в поднебесье вянут.

Любовь рождает всё, но не себя —
Она в себе сокрыта безымянно,
Себя вдруг в небе обретает странно,
Ближайший локоть в страхе теребя.

Крыла качнулись — воды колыхнулись,
Младенец в тёмном лоне — свет в окне:
Заснувшие, как в первом дне проснулись:
Земля в огнях — земля всегда в огне.

ВИДИМЫЙ В ТЕМНОТЕ

И я могу песню спеть,
Пусть никто и не слышит —
Дикого тёрна цвет
Ветер ночной колышет.

Не видно же никому
Белый терновый цвет —
В балке прижился твёрдо
И созерцателей нет.

Он никому не нужен
И никого не ждёт,
Цветом белым завьюжен —
Сам для себя цветёт.

Май наградил соцветьем,
Ствол обвивает хмель,
Проходят с цветками дети,
Знакомец явился — шмель.

Люди поля обживают
В своей трудовой судьбе,
Всё помнят, всё забывают —
Он вырос сам по себе

Всё забывают — всё помнят,
Это люди — народ.
Над замирающим комлем
В предзимье вызреет плод.

НА БЕРЕГУ

Я потерял неуязвимость —
Как старый пес —
Вот выползаю из низины —
Блестит овёс.
Недосягаемое небо
Слепит глаза,
И неизвестная мне небыль
Глядит в слезах.
Я слышу золотые звуки —
Там радость дня —
Обнимут трепетные руки,
Но не меня.
И ведь не на чужбине дальней —
В родном краю —
Синеет Дон дугой венчальной —
Что ж слёзы лью?
Подходит пёс, глядит отшельник —
Пещеры вход,
Сниму с приблудного ошейник —
Всё ж свой народ.
Излука Дона — солнце ближе,
Горит закат.
Друг-пёс молчит и руку лижет —
Короткий взгляд.

ВЕТЕР В ВОСКРЕСЕНЬЕ

Как воет ветер — не поёт,
А ведь зелёный май,
Как будто незваный придёт —
Не хочешь, а встречай.
Но ветер стих — и тишина,
И странник встал вдали,
Сухота, засуха, война…
Рассеялись в пыли.
И там лежат — земная персть,
Песок среди песка,
Но в памяти осталась весть
Осою у виска.
Невиданный никем давно —
Без ангельских одежд —
Невидимый, как гвоздь на дно,
Стремится гость надежд.
В каком он виде — как глядит,
Как он кивнёт в ответ?
Ни души он не теребит,
И не послал привет.
Идёт в обличье простеца,
Раба хмельного дня,
Почти не трогая сердца
И не признав меня.

АПОКРИФ ОТ ЕНОХА

В Апокрифе сообщено
О неправедных исполинах —
Восставших когда-то давно
Против людей долины.

Всей долины-земли —
По ней шли караваны,
Вокруг плывут корабли,
Ей войны наносят раны.

А тут ещё исполины! —
И люди, страхом гонимы, —
Лишились всей прежней жизни,
Как будто вовсе не жили.

Волшебства вместо моленья.
Корни знают, расторгнут заклятья:
Золото и дорогие каменья —
Украшают запястья.

Прелестные дочери человека
Рождали детей исполинов —
Исполинская стать от века —
А люди слабы — из глины.

Одет исполинец в кожу,
Идёт — рассекает толпы.
Может встречного — в рожу,
Очи ясные жёлты.

Как будто знает каждый,
Что скоро тоска-разлука —
Наполнит вселенской жаждой —
И вместо господства — мука.

Бедные исполины,
Бедные ваши дети —
Дети женщин долины —
Жизнь при неясном свете.

ОТЪЕЗД

И вот я уезжаю —
И никого впереди.
Золотом? — нет, ржавью
Красит октябрь — бередит.
Бреднем берёзок белым
Ловит странников путь,
Ловит усталых телом —
В душу кому взглянуть?
Женщина плачет единственная —
Материна сестра:
Ты зачем, буйный-воинственный,
Нас покинул с утра.
Тётя, в дорогу рано —
Бог дорогу даёт —
Броситься. Из-за кургана
Чья-то душа встаёт.
Чья? — пастушке-печали
Зноем выжгло слезу,
Думала, пряников-чая
Целый воз привезу!
Справа курган отходит,
Слева белеет гора:
Что навстречу восходит —
То, что было вчера?
Но ведь вчерашним завтра
Я был направлен в путь,
Тётки казённый завтрак,
Может, мне повернуть?
Может, остаться дома
Бедному пряник дать,
Где-то горит солома,
Где-то разорвана гать.
Всё сгорает — сплывает,
Всё отплакано — вслед.
Завтрак твой остывает,
Ждёт ненужный обед.
И пока тихо плачешь,
Я в погоне спрошу:
Прошлое, что ты значишь?
День, за чем я спешу?
Правда, у вечного Бога?
А нам, прощальным, печаль?
Глухо ревёт дорога.
Скупо близится даль.

ВСТРЕЧА

Она лежала и ждала
Любви — как мига возвращенья
К себе самой — дневная мгла
Подсмотренного в воскресенье
Светила небом из забвенья.

Перед глазами облака —
Спорыш-трава под головою,
Ты думала — светла, легка,
Что всё теперь уже с тобою —
Влюблённой — девою-женою.

Но ветер скрадывал шаги
Из плена шедшего соседа —
Явился из немецкой мги —
Теперь бродил как непоседа —
Всем надоевшая беседа.

Он в трёх шагах за головой —
Тебе невидимый разлучник —
Ещё не старый подкаблучник —
Придавлен газами, войной,
Женой и рухнувшей стеной.

Из-под стены, из-под войны,
Из-под вильнувшей вбок жены —
(Гусей пасёт там, где сударик
И в полдень вьётся, как комарик) —
Он в полдень вышел видеть сны.

А наяву живот под небом,
Подвязки сброшенной кольцо
И запрокинуто лицо,
И розовеет нежно ушко —
Милуются пастух с пастушкой.

При бледной мреющей луне
Как в первый раз и в первом дне —
Он вспомнил пленное виденье:
Брат брата вздёрнул — на луне
Уже сбылось конца затменье.

И эти двое — в свой черёд
Как бы уже ушли в поход
От всех — от всей примерной жизни:
Как бы торопят в смутной тризне
Конец всему, что тут живёт.

Их нужно гнать, как бесов дня:
Пусть им свиданье — западня.
Изгнать из полдня в дикий сон,
Где каждый с каждой разлучён.
Пусть вспоминают там меня!

И впрямь — доверчивая плоть
Одна на двух — рванулась прочь.
Под неувиденной усмешкой
Взвилась девичьею побежкой,
И полдень потемнел, как ночь.

Теперь будто любови нет,
Ни встречи, ни разлуки нет —
Тесёмку красную подвяжет…
Льёт полдень свой любовный свет —
А пленный никому не скажет!

КРЕСТЬЯНИН

Горький привкусец чая —
Мята так отсырела?
Или путь мой причалил
К пристани бедного тела?

Руки свободны и ноги —
Ноздри сплющил мороз —
Распластан вдоль по дороге
Односторонний извоз.

Странный привкус из кружки,
Странной гати покрой,
Свет неприкрытой вьюжки
Солнца за Белой горой.
В чае размочит тверди –
Крошку с ладони в рот,
И в последнем доверье
В руки кнутик берёт.

Алексей Грякалов. Стихи.// «РУССКИЙ МIРЪ. Пространство и время русской культуры» № 8, страницы 135-143

Скачать текст