Алексей Егоров, Илья Попов. Царскосельское Братское кладбище: история создания и разрушения

4,148 просмотров всего, 1 просмотров сегодня

Алексей Егоров. Военный историк, музейный работник. Родился в 1961 году в Ленинграде. В 1987 году окончил исторический факультет Ленинградского государственного университета. С 1979 года —хранитель фондов в музеях города: в Военно-медицинском, Артиллерийском, музее А. В. Суворова, Историко-литературном музее г. Пушкина. С 1999 года и до настоящего времени старший научный сотрудник Государственного мемориального музея А. В. Суво­рова. Выпустил ряд статей и книг о генералиссимусе А. В. Суворове, истории Цар­ского Села и Царскосельского гарнизона. Один из инициаторов восстановления Царскосельского Братского кладбища павших героев Великой войны (1914-1918).

Илья Попов. Церковный историк. Родился в 1967 году в Санкт-Петербурге. Редактор-издатель «Санкт-Петербургских епархиальных ведомостей». Автор ряда статей по церковной истории XX века. Заместитель председателя Санкт-Петербургского Митрофаниевского союза, занимающегося восстановлением утра­ченных храмов Митрофаниевского некрополя, а также сохранением исторических кладбищ Санкт-Петербурга и области.

 

Цветные вкладки к статье Алексея Егорова и Ильи Попова «Царскосельское Братское кладбище: история создания и разрушения»

Спите, солдатики, спите, соколики…
Вам здесь простор и покой,
Благословила вас Дева Пречистая
Миротворящей рукой…

Князь Владимир Палей. 1915

Великая война 1914-1918 годов до сих пор остаётся белым пятном в истории России. Практически все памятники этой войны уничтожены, могилы солдат затоптаны, оболганы имена героев и забыты жертвы, прине­сённые во имя Победы. Память о войне долгие годы замалчивалась и иска­жалась, некоторые до сих пор называют эту войну не иначе как «империа­листическая», но для многих она — забытая, неизвестная война. Сами же участники её воспринимали как войну Отечественную, называя Великой. Так её будем именовать и мы.

Война, воспринятая русским обществом с огромным воодушевлением, с осознанием восстановления справедливости, уже в самом начале явила огромные человеческие потери и разрушения. Первый отклик обще­ства — увековечить память героев текущей войны уже сейчас, не дожида­ясь окончания. «В 1914-1916 гг. музеи и „архивы войны“ были основаны в Петрограде, Москве, Минске, Варшаве, Киеве, Курске, Казани, Пензе, Туле, Костроме, Воронеже и других городах. В их устройстве и пополне­нии экспонатами принимали участие Императорская Академия наук, Рос­сийский Исторический музей, Общество ревнителей истории, Комиссия по описанию боевых трофеев Русского воинства и старых Русских знамён, Комиссия для сбора, переписи и хранения трофеев настоящей войны и увековечения её в памяти потомства, Георгиевский комитет, полевые отделения Военно-Учебного архива, губернские учёные архивные комис­сии… Скорбь о погибших нашла своё выражение в устройстве обелисков, часовен и храмов-памятников, как правило, вблизи братских могил и клад­бищ, составляющих с ними единое целое как место поминовения и почи­тания усопших» (Катагощина М. Памятники Великой войны. //Военная быль. 1993. № 3/132. С. 14-15).

Ввиду больших военных потерь возникали и в столице, и в провинции многочисленные братские кладбища павших героев. Именно они и стали главными памятниками Великой войны. В Петрограде героев погребали на городских кладбищах, зачастую на особых братских участках и в спе­циально устроенных склепах-усыпальницах на участках полков, а также и в усыпальницах полковых храмов: Введенского собора лейб-гвардии Семёновского полка, церкви свмч. Мирония лейб-гвардии Егерского полка, св. Архангела Михаила лейб-гвардии Московского полка, церкви Пре­ображения Господня лейб-гвардии Гренадерского полка, Свято-Троицкого собора лейб-гвардии Измайловского полка, лейб-гвардии Сапёрного бата­льона при храме свв. Косьмы и Дамиана на Кирочной улице и др. Памяти героев Великой войны были посвящены храмы: св. ап. Иоанна Богослова на Богословском кладбище, Смоленской иконы Божией Матери, одно­имённого скита на Валааме, подготовлена площадка для храма-памятника на Преображенском военном кладбище, возведена усыпальница для офицеров лейб-гвардии Финляндского полка на Смоленском кладбище, начато сооружение склепа преображенцев рядом с полковым собором. Братские кладбища и участки были устроены также, кроме прифронтовой полосы Западного края, в глубине России — во Пскове и городах Псков­ской губернии: в Великих Луках, Острове, Порхове, посаде Сольцы, в Риге, Вологде, Курске, Тамбове, Чернигове, Екатеринославе, а также во множе­стве уездных городов. Обширный участок — около одиннадцати десятин — был выделен для братского кладбища в Киеве, где к концу 1916 года почти закончен постройкой храм-памятник. Братские захоронения и памятники были сооружены во Львове и ряде мест Гали­ции и Волыни. В 1920-1930-х годах заме­чательный храм-памятник героям Великой войны — освободителям — был поставлен в Ужгороде.

Императрица Александра Феодоровна в форме сестры милосердия. 1914–1915 гг.

По замыслу Императора Николая II, осо­бым местом памяти о шедшей войне должно было стать Царское Село. Остававшееся на протяжении последних лет царствования постоянным местом жительства Августейшей Семьи и, вследствие этого, местом пребыва­ния Императорского Дома, Царское сдела­лось в этот период также административной, государственно-политической и военной столицей России. Ещё до начала войны по инициативе Государя здесь было начато широкомасштабное строительство храмов, казарм, административных и обществен­ных зданий, составивших целый ансамбль, выдержанный в русском стиле ХѴ-ХѴІІ веков. Частью этого комплекса и, пожалуй, главным мемориальным зданием являлась Государева Ратная палата. Первоначально в ней планировалось создать хранилище «Войны России», в котором должны были поместиться коллекции, отображаю­щие русские военные баталии различных периодов. С началом Великой войны Император принял решение разместить в Ратной палате галерею Георгиевских кавалеров и выставить трофеи, привезённые с фронта.

На въезде в Царское Село со стороны Санкт-Петербурга, у моста через реку Кузьминку, планировалось сооружение по проекту архитек­тора В.Н. Максимова (составленному в конце 1916 — начале 1917 гг., под­писанному, вероятно, в январе — феврале 1917 г.) триумфальной арки «Белые ворота», которую намеревались возвести в знак Победы и в память о ратном подвиге русских людей, после успешного, как предполагалось, окончания войны. Этот проект не был осуществлён, он хранится в числе других документов В. Н. Максимова в фондах Историко-литературного музея г. Пушкина, как теперь называется Царское Село. Но именно там, где должны были встать врата Победы Великой войны 1914 года, позднее были остановлены немецкие войска в 1941-1944 годах.

Ближе к Пулковской обсерватории планировалось возвести ещё один знак памяти — курган «Дивинец». Вот как представлял себе его Н. К. Рерих, часто бывавший в эти годы в Царском и входивший в состав действовавшего при Феодоровском Государевом соборе «Общества возрождения худо­жественной Руси»: «Славный подвиг должен был запечатлеться местом особым, местом высоким. Великая смена жизни должна быть отмечена курганами Великой войны… Около Петрограда, около Царского Села есть холмы. И на них запечатлеется память героев. И придут люди к курганам. И прочтут на валунах священные слова. И обновятся духом».

Но всё же главным памятником Великой войны, пантеоном героев стало Царскосельское Братское кладбище, именовавшееся тогда ещё «Первым Братским кладбищем на Руси». Здесь нашли свой последний приют более тысячи защитников родины. Широко известное Московское Братское кладбище, где были погребены в 1915-1918 годах более 18 тысяч участников войны, ставшее Всероссийским памятником Первой мировой войне, было открыто через полгода после Царскосельского — 15 февраля 1915 года — по инициативе сестры Императрицы, преподобномученицы Великой Княгини Елизаветы Феодоровны.

История Царскосельского Братского кладбища, исчезнувшего за годы советского периода, является продолжением истории другого — Казан­ского кладбища. После смерти в 1784 году одного из фаворитов Екате­рины II А. Д. Ланского, надгробие которого сохранилось до наших дней, кладбище получило имя: его стали называть Ланским и уж позднее — Казан­ским. В XIX — начале XX века в Царском Селе получили место постоянной дислокации некоторые гвардейские полки. Для погребения умерших чинов Царскосельского гарнизона при Казанском кладбище по инициативе Великого Князя Владимира Александровича, Главнокомандующего вой­сками С.-Петербургского военного округа, был отведён довольно обшир­ный участок земли, одной стороной примыкающий к городскому клад­бищу, с трёх других окружённый валом. В центре его была выстроена небольшая каменная изящная часовня, сооружён­ная на средства Царскосельского гар­низона в память о бывшем коменданте Царского Села генерале от инфантерии П. А. Степанове (1805-1891). Заложен­ная в 1891 году протопресвитером А. Желобовским, часовня возводилась при участии попечителя кладбища гене­рал-майора Евреинова и была освя­щена 11 августа 1892 года. Внутри её был помещён большой образ Святой Троицы и лики Свт. Николая Чудотворца, преп. Зосимы и Савватия Соловецких, свт. Павла Исповедника и мученика Иулиана Тарсийского, память которых празднуется частями Царскосельского гарнизона.

Церковь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» на Царскосельском Братском кладбище. Фото 1915 г.

К лету 1914 года участок, постепенно покрывавшийся военными могилами, был совершенно заполнен. Последним захороненным (30. 08. 1914) офицером местного гарнизона стал убитый в начале Великой войны штаб-ротмистр А. П. Корвин-Вержбицкий.

Вследствие этого и по распоряжению свыше — инициатива учреждения нового кладбища принадлежала Императрице Александре Феодоровне — в присутствии царскосельского коменданта генерал-лейтенанта Н. В. Оси­пова и ратмана В.М. Яковлева был отведён новый участок под военное отделение вблизи квартиры кладбищенского священника. И особо выделя­лось место для погребения погибших в текущей войне офицеров и нижних чинов частей Царскосельского гарнизона: останки павших воинов ста­рались хоронить там, откуда человек был родом. Поначалу специальный участок назывался «Кладбищем героев» или «Уголком героев». На новом участке, увы, чрезвычайно быстро стали вырастать ряды зелёных холмиков, осенённых крестами. К концу ноября 1914 года здесь было погребено уже пятнадцать офицеров и около десяти нижних чинов.

Царское Село с первых дней Великой войны превратилось в огромный госпиталь. В городе было создано шестьдесят лазаретов, в том числе Двор­цовый, переименованный позднее в Собственный Её Величества лазарет, где работали в качестве сестёр милосердия Императрица Александра Феодоровна и Великие Княжны Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна. Лазарет Великих Княжон Марии Николаевны и Анастасии Николаевны находился в городке при Феодоровском Государевом соборе. Императорская семья в течение войны фактически возглавляла все общественные мероприятия по организации лечения раненых воинов, в чём были достигнуты выдающи­еся результаты. Все царскосельские лазареты были объединены в Особый эвакуационный пункт, которым управлял полковник С. Н. Вильчковский.

Солдат и офицеров, умерших в госпиталях, также хоронили на «Клад­бище героев». Сюда же перенесли тела пяти нижних чинов-царскосёлов, погребённых прежде на участке местного гарнизона при Казанском клад­бище в августе 1914 года. Таким образом «Уголок героев» стал приобретать характер кладбища-памятника Великой войны. А в начале 1915 года оно получило наименование Царскосельского Братского кладбища.

Фрагмент ограды Братского кладбища

«По мере того как возрастало число погребений, увеличивалось и само кладбище, которое по указанию Её Величества с весны 1915 года устраивалось со строгой про­стотой. Обнесённое скромной временной изгородью с крестом на каждом столбе, обсаженное вечнозелёными елями вдоль рва, отделяющего его от дороги и поля, с единственными воро­тами, из которых устроена широкая дорога с рядами туй по сторонам, оно с первых дней войны стало принимать в свою ограду гробы с останками скромных серых героев» (Вестник Царскосельского района и Особый эвакуа­ционный пункт. 1916. № 9. С. 5-6).

Штаб-ротмистр Лишин Юрий (Георгий) Николаевич. Лейб-гвардии Кирасирский Его Величества полк. Похоронен на Братском кладбище 25. 09. 1914

Особое покровительство Братскому кладбищу оказывала Императрица Александра Феодоровна. Государыня, ежедневно посещающая раненых, асси­стирующая при операциях, непременно прово­жает умерших в последний путь, молится об усоп­ших в нижней Константино-Еленинской пещерной церкви Дворцового госпиталя и на самом Братском кладбище. Его она посещает чаще одна, реже – в сопровождении близких. Порой по её просьбе это делают Великие Княжны. В письмах к супругу, Импе­ратору Николаю II, Александра Феодоровна часто упоминает о своих царскосельских главных заботах: «Царское Село. 28. 02. 1915. <…> Иоанчик вызвал Ольгу к телефону, чтобы сообщить ей, что бедный Струве [Сергей Густавович, флигель-адъютант, штаб- ротмистр лейб-гвардии Конного полка. — А. Е., И.П.] убит — он ужасно огорчён, потому что тот был его близким другом… бедный, милый, весёлый, хорошень­кий мальчик! Его тело будет привезено сюда…»

«Царское Село. 1. 03. 1915. <…> Мы отправились на кладбище, так как я давно не была там, оттуда — в наш маленький лазарет и в Большой Дворец…»

«Царское Село. 3.03. 1915. В 12 ½ мы были на пани­хиде в маленькой госпитальной церкви внизу, где стоит гроб бедняжки-офицера [предположительно, поручик Леш Павел Леонидович. — А.Е., И.П.]. Так грустно отсутствие родных, как-то особенно тоскливо…»

В конце марта — начале апреля 1915 года Импе­ратрица из-за болезни (простуда и сильный жар) оставалась во дворце. В эти дни в её письмах появля­ются записи о посещении Братского кладбища Вели­кой Княжной Марией Николаевной: «Мария пошла на кладбище, чтобы положить цветы на могилу бедного Грабового [Давид Иванович, офицер 14 Грузинского Наследника Цесаревича Алексея Николаевича полка, 2.03.1915 умер в Царском от ран. — А.Е., И.П.] — сегодня 40-й день. Как время летит!»

Штабс-капитан барон Притвиц Иван Александрович. Лейб-гвардии 4‑й Стрелковый Императорской Фамилии полк. Похоронен на Братском кладбище 21. 11. 1914

Весной 1915 года по повелению Государыни на Братском кладбище разрешено хоронить также и тех, «кто при жизни служил и работал в лазаретах района и царскосельского особого эвакуационного пункта, т. е. тех, кто хотя и не призван был пролить кровь за Царя и Отечество, но по мере сил тру­дился над облегчением страданий раненых и боль­ных воинов». Тогда же ей приходит мысль возвести здесь небольшую деревянную церковь, «возможно простую деревенскую русскую, дабы ещё больше освятить это святое место». Проект храма, состав­ленный гражданским инженером С. Ю. Сидорчуком 1, был одобрен Императрицей.

Прапорщик Кирилин Владимир Николаевич. Лейб-гвардии 4‑й Стрелковый Императорской Фамилии полк. Похоронен на Братском кладбище 21. 11. 1914

18 августа 1915 года состоялась закладка храма на Братском кладбище, совершённая духовником Императорской четы прот. Александром Васильевым при участии настоятелей Екатерининского собора прот. Афанасия Беляева и Знаменской церкви — прот. Иоанна Сперанского в сослужении многочисленных представителей царскосельского духовенства, каждый из которых «уже не раз прово­дил на это братское кладбище страдальцев, угасших на их руках, принял от них последнюю исповедь, слышал их последнюю молитву». А через год и один из этих пастырей — прот. Николай Алексеевич Андреев сам будет погребён на Братском кладбище.

На закладке присутствовали штаб- и обер-офицеры местного гарни­зона с комендантом, генералом от инфантерии Осиповым во главе, меди­цинский персонал во главе с лейб-медиком Е. С. Боткиным, начальник Дворцового управления князь М.С. Путятин, начальник местного эвакуа­ционного пункта полковник С. Н. Вильчковский и многие другие. Помо­литься пришли также раненые из ближайших лазаретов, царскосельской команды выздоравливающих, персонал лазаретов и чины особого эвакуа­ционного пункта.

Духовник Царской Семьи о. Александр Васильев в своём пламенном слове призвал в скорбные дни героического отступления Русской армии, «глядя на свежие могилы воинов, на иконы и стяги Св. Православной Церкви, памятуя молитвы Царя и Царицы, не падать духом, не унывать, а твёрдо верить в конечную победу Руси над безбожным врагом, сплотиться вокруг Церкви и Царя и верою, крепкою и сильною, ожидать бестрепетно помощи Божией в правом деле защиты Родины и угнетённых народов, памятуя, что здесь лежащие уже отдали по завету евангельскому душу свою за други своя. Заботы же о их последнем месте упокоения, о вознесении повседневных молитв за их чистые души не покидают Царицу Великой России».

Строительство новой церкви было завершено в кратчайший срок. Через десять дней, 29 августа, после торжественной панихиды, на уже закончен­ном срубе были водружены кресты. Всего строитель­ство заняло сорок восемь дней. К моменту освящения храма на Царскосельском Братском кладбище было похоронено более четырёхсот воинов…

Прапорщик Жуковский Георгий Георгиевич. Лейб-гвардии 1‑й Стрелковый Его Величества полк. Умер от ран. Похоронен на Братском кладбище 2. 08. 1916

В канун дня тезоименитства Цесаревича Алексия Николаевича, 4 октября 1915 года состоялось освя­щение церкви. Государыня писала об этом событии: «Чудный солнечный день, 0 градусов было утром и 3 градуса ночью. В 10 часов мы отправились на освя­щение прелестной маленькой церкви. Вчерашняя вечерняя служба была также очень хороша — было много сестёр в белых косынках, что придаёт такой живописный вид… Около 200 человек из команды выздоравливающих стояли вокруг церкви, так что могли видеть крестный ход. В час мы поехали в наш лазарет…»

Вследствие малых размеров храма в собор духо­венства, принимавшего участие в освящении его, на всенощной кроме прот. Александра Васильева, входили также настоятель церкви иконы Божией Матери «Всех скорбящих радосте» Дворцового госпиталя прот. Иаков Червяковский, священник Казанского кладбища о. Феодор Миролюбов, священ­ник 131 сводного эвакуационного госпиталя иеро­монах Досифей (Степанов) и священник Пещер­ной Царе-Константиновской церкви о. Андрей Чуб. В день освящения храма прот. Александру Васильеву сослужили старейший клирик Царского Села, настоя­тель Екатерининского собора митрофорный прото­иерей Афанасий Беляев и иеромонах Досифей, кото­рый и был назначен настоятелем освящаемого храма на всё время войны.

Поручик Кирилин Борис Николаевич. Лейб-гвардии 1-й Стрелковый Его Величества полк. Похоронен на Братском кладбище 9. 08. 1916

На правом клиросе молились Императрица Алек­сандра Феодоровна с дочерьми Ольгой, Татьяной, Марией, Анастасией, на левом поместился небольшой хор певчих из нижних чинов царскосельской команды выздоравливающих. «Западные ворота маленького храма были открыты настежь, и сквозь них было видно тихое кладбище и молитвенно настроенные ряды команд выздоравливающих раненых нижних чинов со своими врачами, сёстрами и санитарами <…> вся площадка вокруг храма и вся дорога от ворот клад­бища были полны молящихся» (Вестник… № 9. С. 10).

Штабс-капитан Бонч-Богдановский Евгений Иосифович. Лейб-гвардии 1-й Стрелковый Его Величества полк. Умер от ран. Похоронен на Братском кладбище 14. 09. 1916

Церковь и всё убранство — иконостас, паника­дило, аналои, скамьи, подсвечники, решётки кли­росов — были изготовлены по особо составленным С. Ю. Сидорчуком и утверждённым лично Импе­ратрицей рисункам фирмы «П. И. Оловянишникова сыновья» в Москве, а также царскосельскими дворцовыми и частными мастерскими в духе старого стиля архангельских церквей XVII века «с соблю­дением величайшей простоты». Иконы в иконостас были писаны в московской мастерской Н. С. Емелья­нова. Ковры в церковь вышивали сёстры милосердия лазарета Большого дворца. Полное облачение для священника, диакона и псаломщика, жертвенника и аналоя вышивала собственноручно Императрица Александра Феодоровна. Храм, как и Братское клад­бище, содержались на средства Её Величества и нахо­дились в ведении царскосельского эвакуационного пункта.

Протоиерей Андреев Николай Алексеевич. Собственный Его Императорского Величества сводный пехотный полк. Ранее — полковой священник лейб-гвардии Конно-Гренадерского полка. Умер на 68 году жизни и похоронен на Братском кладбище 26. 10. 1916

О том, как Императрица относилась к памяти павших героев, сохранилось воспоминание дочери лейб-медика Е.С. Боткина Татьяны Евгеньевны Мель­ник: «Однажды в Царском Селе на Братском кладбище хоронили скончавшегося в одном из царскосельских лазаретов офицера. Один из наших друзей офицеров поехал на вечернюю панихиду и рассказал нам впо­следствии, как глубоко он был потрясён всем им виден­ным. Служба ещё не начиналась, но публики в церкви собралось много, и в маленькой церкви стало так душно, что он вышел на улицу. Темнело, и в сумраке весеннего дня кое-где белели кресты могил. Вдруг у ограды кладбища остановился автомобиль, из кото­рого вышла дама, вся в чёрном, и, войдя в ограду, остановилась у первой же могилы, осеняя себя крест­ным знамением. Офицер отошёл из скромности возможно дальше и ожидал, что дама сейчас уедет
или пройдёт в церковь. Но велико было его удивление, когда она, отойдя от одной могилы, пошла дальше и, остановившись с молитвой перед сле­дующей, обошла всё кладбище, молясь перед каждым крестом. Когда она дошла до офицера, он узнал в ней Государыню Императрицу, которая одна ночью молилась за души погибших своих подданных…»

Деревянная небольшая церковь на Братском кладбище рассматрива­лась как временная, так как на этом месте предполагалось в дальнейшем (вероятно, по успешном окончании войны) воздвигнуть каменный храм- памятник, а деревянную церковь перенести в Лугу, на бывшую дачу школы Народного искусства Императрицы Александры Феодоровны «Светёлка», обращённую с началом войны в лазарет для воинов. В письме к Государю 1 мая 1916 года Императрица упоминает, очевидно, о проекте новой церкви для Братского кладбища: «… приму Иоанчика и Путятина с планами церкви… » Однако планам не суждено было сбыться. На месте, избранном и указанном Императрицей, осталась стоять маленькая деревянная цер­ковь. Намоленная приходившими сюда близкими погибших солдат и офи­церов, она продолжала быть символом подвига героев Великой войны и сохраняла память об этих святых днях до конца 1930-х годов.

Уже в тобольской ссылке царственные узники вспоминали Царско­сельское Братское кладбище. Великая Княжна Анастасия Николаевна писала одному из бывших раненных офицеров, находящихся на излече­нии в Феодоровском лазарете: «20. 02 (5. 03) 1918 г. <…> Очень грустно было узнать о смерти Николая Николаевича Васильева [трижды ранен­ный офицер, лежавший в Феодоровском лазарете, погиб в июльских боях 1917 г. — А.Е., И.П.]. Нам всем трудно представить, что его уже нет в живых. Знакомые Нам пишут, но много писем не доходит. Часто вспо­минаем о времени, проведённом в нашем лазарете. Наверное, теперь никто не ходит на могилы Наших раненых, — почти все уехали из Цар­ского Села…»

После большевистского переворота имена героев Великой войны были преданы забвению, кладбище безжалостно и методично уничтожалось. В 1919 году был закрыт музей Великой войны в Ратной палате уже переиме­нованного к тому времени Царского Села — в Детское.

Царскосельское Братское кладбище в 1920-е и 1930-е годы суще­ствовало благодаря заботам прихода церкви Божией Матери «Утоли моя печали». К1930 году в Детском Селе и окрестностях из сорока шести храмов оставалось лишь тринадцать, к 1935 году число их сократилось до шести. Четыре из них были закрыты в 1938 году, в том числе и церковь Братского кладбища (постановление Леноблисполкома от 2. 02. 1938). Как свидетель­ствуют архивные документы, в том же году она была разобрана. Иконы храма, вероятно, были перенесены в последнюю остававшуюся не закры­той к началу войны Знаменскую церковь, действовавшую и в годы оккупа­ции. В 1942-1943 годах жители Царского Села (именовавшегося в то время г. Пушкин), ставшего прифронтовым городом, были поэтапно выселены и эвакуированы немецкими военными властями преимущественно в уда­лённые от боевых действий районы Северо-Запада России и в Прибалтику. Большая часть царскосёлов, в том числе и последний настоятель Знамен­ской церкви прот. Феодор Забелин, к весне 1943 года оказались в Гатчине, где именно в это время появляется чтимый образ Божией Матери «Утоли моя печали», в честь которого и освящается единственный действовав­ший тогда нижний придел гатчинского Павловского собора. Там же в это время оказываются и спасённые перед взрывом образа царскосельского Екатерининского собора, разрушенного в 1939 году (иконы св. вмч. Пан­телеймона и Казанской Божией Матери). Так чудом сохранённые бывшие царскосельские святыни — малая толика былого великолепия, лишь самое дорогое, что удалось спасти и унести с собой, — оказались в годы войны в Гатчине. Некоторые образа царскосельских храмов были найдены после войны также в Прибалтике и Германии.

Можно предположить, что чтимый образ Божией Матери «Утоли моя печали», пребывающий ныне в соборе св. Апостола Павла в Гатчине, воз­можно, та святыня, которая была храмовым образом маленькой деревян­ной церкви Братского кладбища в Царском Селе.

Подробное описание кладбища и сведения о его дальнейшей судьбе оставил нам краевед А. М. Ионов в 1985 году: «Указанное кладбище пред­ставляло из себя три прямоугольных площади примерно 40 на 80 метров каждая, примыкающие одна к другой по длине. Ограждены они были по периметру и между собой живой оградой из молоденьких ёлок и ажур­ной металлической [в действительности деревянной. — А.Е., И.П.] огра­дой. Посредине первого прямоугольника была построена небольшая дере­вянная церковь <…> За период с начала войны до Великой Октябрьской революции первый участок был захоронен полностью. По моим ориен­тировочным подсчётам, здесь было не менее 1000 индивидуальных могил, на каждой был установлен резной деревянный крест высотой около двух метров. Могилы были все обложены дёрном, на них высаживались на лето цветы. Кладбище обслуживала команда солдат. Они рыли могилы, хоро­нили убитых, содержали кладбище в порядке.

До Великой Отечественной войны на солдатском кладбище была цела церковь, заметны были могильные холмики, кое-где могилы сохранили кресты. В войну церковь сгорела [разобрана и к 1940 году уже не существо­вала. — А.Е., И.П.] остались только могильные холмики, которые напоми­нали нам, старожилам-пушкинцам, о том, что здесь погребены наши зем­ляки, отдавшие свои жизни за Родину в боях с немецкими империалистами в первой империалистической войне <…> Пушкинцы приступили к вос­становлению и благоустройству родного города. Очень жаль, что по вине некоторых руководителей Пушкинского района были уничтожены при­знаки нахождения солдатского кладбища — могильные холмики, которые вместе с растительным слоем бульдозерами были собраны в кучи и вывезены на газоны города». Эти записки А. М. Ионова († 11. 03. 1985) хранятся в фондах Историко-литературного музея г. Пушкина (Царского Села).

Попыткой создать военное захоронение «под влиянием Царскосель­ского Братского кладбища и по его подобию», несомненно, можно счи­тать обустроенное уже в 1960 — 1970-х годах, возникшее в годы II Миро­вой войны кладбище при Казанской церкви в пос. Вырица. Там погребён прп. Серафим Вырицкий († 1949). В пользу этой версии говорит тесная духовная связь между сооружавшимися в начале XX века Царскосельскими святынями и храмом Казанской иконы Божией Матери в память 300-летия Дома Романовых в Вырице (заложен 14 июля 1913 года и освящён за 13 дней до начала Великой войны). Известно, что значительную часть прихо­жан Вырицкого храма и после войны, в 1950-х — 1960-х годах составляли бывшие царскосёлы…

Последние десятилетия ничто не напоминало об этом святом месте на окраине Царского Села. Вместо любовно ухоженного «Уголка героев» — унылый пустырь. На могилах воинов (справа от дороги, не доходя метров ста до входа на Казанское кладбище) и на месте храма — огороды, где бес­страшные граждане выращивали … картошку.

В Радоницу 2000 года на месте церкви Царскосельского Братского кладбища впервые после долгого перерыва прозвучала заупокойная молитва. В Троицкую Родительскую субботу 17 июня 2000 года на месте храма была отслужена панихида по погибшим в годы Первой мировой войны и погребённым здесь воинам, установлен и освящён деревянный поклонный крест. С этого времени и по сей день регулярно 1 августа и 11 ноября — в годовщину начала и окончания Первой Мировой войны, в дни памяти убиения Царской Семьи — 17 июля — на Братском клад­бище совершаются заупокойные богослужения и происходит возложе­ние венков и цветов. За весну и лето 2000 года территория кладбища была очищена от свалок и зарослей кустарника.

В 2000 же году заслуженным архитектором России Александром Алек­сандровичем Кедринским († 2003) был разработан проект воссоздания Братского кладбища героев.

В 2004 году Научным советом архитекторов Санкт-Петербурга при­нято было решение взять на государственную охрану и ввести в единый государственный реестр объектов культурного наследия Братское клад­бище. В 2006 году это решение было утверждено Министерством культуры Российской Федерации.

К 300-летию Царского Села, отмечавшемуся в 2011 году, администра­ция города Пушкина планировала воссоздать стоявший на Братском клад­бище деревянный царский храм во имя иконы Божией Матери «Утоли моя Печали». Однако юбилейные торжества и заботы администрации не позволили ей осуществить задуманное.

В то же время, когда уже восстанавливалась память о поруганном в годы безбожия Братском кладбище героев в Царском Селе, и царскосельская молодёжь по своей инициа­тиве и за свой счёт прово­дила на его территории суб­ботники по приведению в порядок и благоустройству территории, администрация Казанского кладбища г. Пуш­кина намеренно начала производить захоронения умерших поверх братских могил 1914-1917 годов.

Так, в 1999-2004 годах но­выми захоронениями была покрыта третья часть исто­рического Братского клад­бища героев, — южный учас­ток, располагавшийся ближе к Казанскому кладбищу.

Представители Гвардейского объединения, проживающие во Франции и Великобритании, возлагают венок у подножия памятного креста на Царскосельском кладбище. Фото 2001 г.

Но время беспамятства когда-то неизбежно заканчивается. Противо­действие и равнодушие властьимущих не может и дальше сдерживать граж­данскую позицию, основанную не на сиюминутной выгоде, а на сопри­частности к истории Родины. Сегодня существует несколько проектов возрождения Царскосельского кладбища героев Великой войны. Один из них предполагает восстановить его в качестве действующего воинского кладбища-памятника с открытием к северу от него нового обширного воин­ского братского мемориального кладбища (наподобие Арлингтонского в Вашингтоне, или мемориальных кладбищ Великой войны во Франции — Верден, Мурмелон и др.). Рядом с ним, на угловом участке планируется соорудить каменный храм-памятник воинам Великой войны по утверж­дённому в 1916-1917 годах Государем Николаем II, не осуществлённому по известным причинам (революции 1917 г.) проекту арх. С. Н. Антонова, ставшего победителем объявленного в 1916 году конкурса на лучший проект храма-памятника Великой войны.

Воссоздание Братского кладбища, а также Государевой Ратной палаты — музея Великой войны, неотъемлемой части всего Царскосель­ского пантеона, стало бы исторически справедливым событием. В нашей стране нет ни одного сохранённого кладбища «забытой войны». А было их немало. Но кладбище и памятехранилище войны в Царском Селе — Ратная палата, созданные Царской Семьей с огромной любовью и непосредствен­ным участием — неповторимый по замыслу образ русского некрополя начала XX века.

Алексей Егоров, Илья Попов. Царскосельское Братское кладбище:
история создания и разрушения. //«РУССКИЙ МIРЪ. Пространство и время русской культуры» № 6, страницы 365-377

Цветные вкладки к статье Алексея Егорова и Ильи Попова «Царскосельское Братское кладбище: история создания и разрушения», прилагаемые в печатном издании альманаха

«Белые ворота». Копия начала 1970-х годов с авторского эскизного проекта (1917 г.) архитектора В. Н. Максимова

Царское Село. Феодоровский городок. Лазарет Великих Княжен Марии Николаевны и Анастасии Николаевны

Великие Княжны Ольга и Татьяна с медперсоналом и выздоравливающими в лазарете Царского Села
Панихида на Царскосельском Братском кладбище в присутствии Императора Николая II и Императрицы Александры Феодоровны

Скачать вкладки

 

 

 


Скачать текст

 

 

Примечания

 

  1. Сидорчук Симеон Юлианович (1. 09. 1882-1925). Родился в с. Великоселицы Брестского уезда Гродненской губернии в крестьянской семье (позднее отец его служил унтер-офицером Минского жандармского железнодорожного управления). По окончании Виленского реального училища в 1900 году приехал в Санкт-Петербург. Окончил Институт гражданских инженеров. В 1906 году посещает Русский Север с целью изучения деревянного храмового зодчества Вологодской и Архангельской губерний. С весны 1913 г. проживает в Царском Селе на Императорской ферме. Он автор проекта и строитель здания Государевой Ратной палаты (1913). И вероятно, при его участии под руководством С. Данини составляется проект Серафимовского убежища увечных воинов А. А. Вырубовой в Царском Селе, с храмом прп. Серафима Саровского (1916-1917).